оглавление

вернуться назад

КОЛЛЕКТИВНАЯ ПСЕВДОРЕМИНИСЦЕНЦИЯ³³⁴
(О«РЕЙТИНГЕ» ПОЛКОВОДЦЕВ)

«Иногда лучше промолчать»
(Из TV-рекламы)

Уважаемая редакция! В «Независимом военном обозрении» № 16 с. г. опубликована статья «Рейтинг полководцев Второй мировой войны», подготовленная авторским коллективом Академии военных наук (АВН). Казалось бы, благое начало — по прошествии без малого 60-ти лет после разгрома гитлеровской Германии, АВН, наконец-то, отважилась оценить по достоинству, якобы без всякой предвзятости, заслуги полководцев — командующих фронтами и флотами (в статье «Флагами»?). Воодушевляло и заявление авторов, что «военное наследие (достижение советского военного искусства - В. С) при творческом и критическом использовании сохраняет свое актуальное значение и в современных условиях». Ну, и отлично, ибо давным-давно следовало бы уже рассказать народу России о том, как наши полководцы командовали: кто лучше, кто хуже, у кого удач было больше, у кого меньше, кто бережливо относился к самому дорогому в армии — советскому солдату (цена Победы!), а кто вспоминал о нем только при написании посвящения к своим мемуарам, и кто, наконец, в этом ответственном (полководческом) деле просто не преуспел. Можно было надеяться, что авторы при определении «рейтинга» учитывали, кроме всего прочего, и общепризнанный постулат (в статье он умышленно достаточно четко не прозвучал): «Чем выше уровень полководческого мастерства, тем меньше потерь, и, наоборот, чем больше потери, тем уровень этого мастерства ниже».
Однако ознакомившись с предложенным полководческим «построением», стало понятно, что ни о какой объективности этого «рейтинга» разговор вести нельзя. Это касается главным образом «призовой» (определяющей) тройки как наших полководцев, так и полководцев «со стороны противника». Складывается впечатление, что рейтинговые баллы выставлялись отнюдь не в ходе обсуждений на научных советах (совещаниях), объективно оценивая по известным архивным материалам реальные достоинства каждого полководца, а на каких-то скорее всего партийных собраниях (посиделках), где идеологические и лично-партийные пристрастия «судей» имели подавляющий приоритет над достоверностью исторических документов.
Однако ответ на естественный вопрос: «А судьи кто?», развеял все надежды на то, что при «рейтинговом ранжире» использовались именно объективные показатели последних разработок на основе уже опубликованных документов.
На самом же деле, согласно традициям АВН, в ряде случаев предпочтение было отдано идеологическим оценкам советского (сталинского) периода. И в этом нет ничего удивительного, так как «руководителем исследовательской группы» являлся М. Гареев — главный запевала сочиненных в советские времена мифов о Великой Отечественной войне и заниженных показателей безвозвратных потерь армии (без этого ему трудно обосновать тезис о превосходстве советского военного искусства в тех сражениях, в которых наши полководцы успеха не имели). Что касается участников «исследовательской группы», то многие из них, если не большинство, являются очевидными сторонниками и почитателями взглядов Президента АВН, несостоятельность которых неоднократно подвергалась справедливой критике историками, не относящимися к АВНовской команде (ранее уже отмечалось, (ВИА № 22, стр. 70), что «академия превратилась в ярмарку ученых для генералов и офицеров в отставке и запасе»). Например, некоторые из членов группы до сих пор считают Сталина «выдающимся государственным деятелем» (забыв посчитать десятки миллионов сограждан, загубленных в довоенное время и в ходе своеобразных методов ведения им Великой Отечественной войны), аплодируют, вставая в ностальгическом экстазе, при заявлении коллег, что «роль Сталина еще должным образом не оценена», пытаются воскресить пресловутые «10 сталинских ударов», говоря о «лаврах» при взятии Берлина, не соотносят их должным образом (иногда просто об этом забывают) с неоправданно огромными потерями войск и т. д. Подобный перечень столь велик, что не случайно эта группа «историков» в последнее время получила новое, достаточно точное название — «новосталинисты». Поэтому есть все основания утверждать, что значительное нагромождение субъективно-пристрастных оценок нарушает «рейтинговую» достоверность, не без умысла дезориентирует читателя и искажает ту роль, которую сыграл в достижении столь трудной Победы тот или иной полководец.
Мое обращение в редакцию ВИА обусловлено тем, что поднятая АВН тема о роли полководцев крайне важна, так как именно объективное сопоставление их действий и позволит более точно понять причину столь непомерно огромных безвозвратных потерь, которые понесла Красная Армия. Между тем известно, что многие (если не большинство) историки АВН и до сих пор делают все от них зависящее, чтобы эту трагическую цифру преуменьшить (Гареев, Михалев и др.). Что касается читателей ВИА, то они в течение уже многих лет получают более полную и достоверную информацию о сражениях Великой Отечественной войны (Московская и 2-я Ржевско-Сычевская («Марс») операции, Курская битва, Прохоровское сражение, Берлинская операция и др.). Хотелось бы надеяться, что мои дискуссионные уточнения по рейтинговой теме будут интересны читателям, тем более, что ознакомиться со статьей в «НВО» могут далеко не все из-за незначительного его тиража и достаточно высокой цены.
Не будет также чрезмерной смелостью предположить, что постоянные читатели ВИА в ходе ожидаемых обсуждений внесут и свои документально подтвержденные оценки (с чем-то соглашаясь или возражая) для повышения «рейтинговой достоверности» изложенных АВН материалов.
Надеюсь также на опубликование этого письма по столь актуальной теме, ибо полностью разделяю мнение (оценку) читателя И. Загребельного (ВИА № 54, стр. 176) о том, что журнал ВИА «...единственный в своем роде, который позволяет высказаться любому читателю, каких бы взглядов он ни придерживался... Журнал — образец демократизма в журналистике». Могу только добавить, что все мои замечания по указанной статье основаны в своем большинстве на документальных материалах, опубликованных в разные годы в журнале «Военно-исторический архив».
Вот перечень основных замечаний по трем головным позициям списков отечественных и немецких полководцев, рейтинг которых определили «по-гареевски» члены его «исследовательской группы».
1. В статье осуществлена подмена понятий — сделана недобросовестная попытка уравнять по заслугам (и ответственности) полководцев с начальниками штабов (ГШ, объединений) и представителями Ставки ВГК. Оригинально, но не верно. Отдавая должное талантам и заслугам начальников штабов всех рангов, в армиях развитых стран рейтинги составляют по полководцам, и никому (кроме АВН) не приходило в голову ставить между ними и НШ знак равенства. И это логично, ибо полководец имеет (или должен иметь) существенные отличия от начштаба по характеру (твердость, решительность, аналитические способности и др.) и опыту ведения крупномасштабных боевых действий. И главное — всю ответственность за проведение операций и принятые в ходе ее решения (изменения) несет только полководец (комфронта, направления и др.). Очевидно, что помощь начштаба в подобной ситуации обязательна, но вторична. Если коротко: «Твердый характер — есть главнейшее из всех качеств полководца (главнокомандующего), но лишь соединение этого свойства со знанием теории образует великого полководца».
В нашей армии в ходе боевых операций Великой Отечественной войны сформировалась группа талантливых начальников штабов: А. Антонов, М. Малинин, Г. Маландин, М. Захаров и др., однако никто из них в ходе войны войсками не командовал («полки не водил»). В подтверждение сказанного можно привести пример из печального опыта вермахта, когда отличного (по немецким оценкам) штабиста Паулюса попытались использовать (из-за личных симпатий Гитлера) в качестве полководца (6А). Видя безынициативные действия этого командарма еще на подступах к Сталинграду, командующий 4-м воздушным флотом Рихтгофен призвал Начгенштаба Цейтцлера «назначить вместо Паулюса более компетентного командующего». Не послушались. Как известно, история эта закончилась разгромом 6А, и бывший «отличный начштаба», не решившийся (характер!) поддержать своих командиров корпусов прорываться навстречу 4ТА Хота, попал в плен. Но вернемся к «рейтингу». Появление на второй (!?) позиции этого списка А. М. Василевского выше одного из самых талантливых и удачливых полководцев Великой Отечественной войны К. К. Рокоссовского не поддается никакому логическому осмыслению. Что можно сказать про Александра Михайловича? Безусловно, отличный, возможно, даже самый лучший Начгенштаба в истории нашей армии. Однако вместо того, чтобы находиться (как это принято в армиях цивилизованных стран) в Генштабе (тем более при очевидно слабом в оперативном отношении Главковерхе), он вынужден был основное время тратить на малоэффективные поездки по фронтам в качестве «представителя Ставки ВГК» (очередная неумная выдумка Сталина, что-то вроде комиссара времен Гражданской войны). Меткую оценку ненужной подобной деятельности дал Рокоссовский (ВИЖ № 3, 1992): «Такой представитель... чаще всего, вмешиваясь в дела комфронта, подменял его. Вместе с тем за положение дел он не нес никакой ответственности... Одно присутствие представителя Ставки... связывало комфронта, как говорят, по рукам и ногам... Комфронта часто получал разноречивые распоряжения по одному и тому же вопросу: из Ставки — одно, а от ее представителя — другое... Проявлял (представитель Ставки — В. С), естественно, большую заинтересованность в том, чтобы как можно больше сил и средств стянуть туда, где находился сам. Это чаще всего делалось в ущерб другим фронтам... Я уверен, что если бы он (Жуков — В. С.) находился в Москве, то направленную к нам 27-ю армию генерала С. Т. Трофименко не стали бы передавать Воронежскому фронту, значительно осложнив тем самым наше положение».
А вот ранее приведенный пример реальной «пользы» представителя Ставки в ходе боев у Прохоровки: «...По докладам Василевского за 13-14 июля 1943 г. складывается впечатление, что в течение двух суток представитель Ставки и начальник Генштаба РККА оставался в неведении, что стал очевидцем и в какой-то мере участником танковой битвы, не имеющей аналога в истории войн и военного искусства» (НВО № 20, 2003). Теперь можно сделать первый вывод: так как представитель Ставки непосредственное руководство войсками не осуществлял и ответственность за действия комфронта не нес, то его контрольно-консультативная деятельность не должна учитываться при составлении рейтинговой оценки полководца. Поэтому у Василевского эту часть «полководческих» баллов из общей суммы следует исключить.
Но могут возразить: Василевский все же войсковыми объединениями командовал. Да, командовал, но очень непродолжительное время и в далеко не самый напряженный период Великой Отечественной войны. Поэтому должных оснований для включения его в рейтинговый список (тем более на второе место, да еще выше Рокоссовского) не имеется по следующим причинам:
• командовать фронтом, как уже отмечалось, ему доверили только в самом конце войны, когда противник практически был уже повержен и завершался процесс его добивания;
• возглавил 3-й Белорусский фронт в феврале 1945 г. при проведении войсками фронта Восточно-Прусской операции. Участвовал только в ее завершающей фазе (в течение 63 суток из 103), заменив погибшего 18.02.1945 г. талантливого комфронта генерала армии И. Д. Черняховского. И хотя Ивану Даниловичу (в отличие от Василевского) в полководческом списке достойного места не нашлось, следует помнить, что он, успешно в течение года (15.4.1944 — 18.2.1945) командуя войсками Западного, а впоследствии 3 БФ, принял самое активное участие в освобождении советской территории от немецко-фашистских захватчиков.
• при разгроме войсками под командованием Василевского на Дальнем Востоке японской Квантунской армии (Маньчжурская наступательная операция 9.8—2.9.45) какого-то оперативно-стратегического мастерства от Главкома не потребовалось из-за низкой сопротивляемости японцев: продолжительность операции всего 25 суток, глубина прорыва – до 800 км, среднесуточные темпы танковых и мех-соединений — до 90 км (эдакий бег на Восток!). Если условно определить напряженность оперативно-боевой обстановки по такому грустному показателю, как «среднесуточные потери», то по сравнению с Белорусской операцией они оказались в 8 раз меньше, а по Берлинской — в 11!
Оценивая приведенные обоснования, можно сделать вывод, что включение начальников Генштаба и других высших штабов в «рейтинг полководцев» является ошибочным, так как они (НШ) по роду своей военно-оперативной деятельности полководцами (осуществляющими непосредственное ведение боевых действий фронтов, флотов и др.) не являются (это равносильно попытке составить, например, «единый рейтинг врачей» из хирургов и терапевтов).
Также необоснованно включение в рейтинг А. И. Антонова (№ 7). Все знают, что Алексей Иннокентьевич был отличным начальником Генштаба, однако «полководческой» деятельностью ему заняться не довелось.
2. Константин Константинович Рокоссовский (№ 3?!) — один из самых талантливых и удачливых полководцев Великой Отечественной войны. Вот краткий перечень его основных достижений на полях сражений:
• успешная оборона Москвы на северо-западном направлении (командующий 16 А);
• ведущая роль в проведении Сталинградской операции (командующий Донским фронтом). Предлагал не штурмовать остатки окруженной 6А («Смотрите, вон, справа, сдается рота, слева бредет батальон. Они все сдадутся, им же, кроме снега, нечего есть. Зачем же губить наших солдат при штурме?»). Не послушались. Как всегда команда «сверху» (или от представителя Ставки?) — «вперед!»;
• безусловно, основной автор победы наших войск при проведении Курской битвы (решающей для Гитлера). Командуя Центральным фронтом, разбил основные силы ГА «Центр» (Клюге) и 9А (Модель) и уже 12 июля 1943 г. перешел в решительное контрнаступление, в то время как Воронежский фронт Ватутина (представитель Ставки Василевский), проиграв Прохоровское сражение 12-14.7.43 г., наступление смог начать только 3 августа 1943 г.;
• в ходе крупнейшей Белорусской операции «Багратион» (войска 1-го Белорусского фронта являлись основной ударной силой -1,1 млн. человек из 2,3 млн.) проявил твердость характера (не согласился с планом, предложенным Сталиным, настоял на своем) и прозорливость, свойственную подлинному полководцу — нанесение двух мощных ударов, создание подвижных групп и многое другое. Правы те, кто считает, что при проведении именно этой операции впервые были наиболее ярко и в полной мере продемонстрированы достижения отечественного военного искусства. И автором этого оперативного шедевра был полководец (в полном смысле этого слова) К. К. Рокоссовский, которому «специалисты» АВН, как бы в насмешку, уготовили в рейтинговом списке только третье место. Однако впоследствии Сталин снимает Рокоссовского с командования 1-м Белорусским фронтом и переводит на 2-й Белорусский. Командуя этим фронтом, Рокоссовский успешно участвует в Восточно-Прусской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях. Что касается наших незадачливых «рефери» из АВН, то они забыли «пустячок»: как полководец — командующий фронтом К. К. Рокоссовский не проиграл ни одной битвы, — во всех одержал победу.
Теперь пришло время ответить на вопрос: «Так почему же Рокоссовский был снят с 1-го Белорусского фронта перед предстоящим штурмом Берлина, и почему впоследствии всегда приглушались его заслуги, приобретая эдакую вторичную значимость?». Да и в нашем случае внимательный читатель уже, наверное, заметил, что у Жукова, в отличие от Рокоссовского, в списке перечислены ряд битв, в которых он «внес большой вклад в достижении Победы», например, Сталинградской, Курской и Белорусской. Между тем известно, что войсками в этих битвах он не командовал, а только «координировал» в роли представителя Ставки (т. е., как мы уже установили, за действия комфронтов не нес никакой ответственности). А вот у непосредственного участника-победителя этих сражений названия операций умышленно опущены — перечислены только фронты, которыми Рокоссовский командовал. Чувствуете разницу в «подаче материала?».
Причины появления этих антинаучных и до неприличия наивных уловок предельно ясны: для идеологов партии (и Сталина) Рокоссовский всегда был (говоря современным языком) «не наш». Их не устраивало польское происхождение Маршала. Поэтому, создавая национально-былинный образ «победителя-одиночки» (выбор пал на «верного слугу партии» Жукова), Рокоссовского убрали в конце войны с берлинского направления, отдав предпочтение более «чистокровному», но менее грамотному полководцу. Сам Рокоссовский все это понимал и с горечью констатировал, что «...для русских я всегда был поляк, а для поляков - русский». Это же он говорил в 1950 году, будучи министром нацобороны ПНР, например, при беседе в Варшаве со своим заместителем по БТВ генерал-полковником танковых войск Иваном Прокофьевичем Суховым (в войну — командир 9 мк ЗТА 1-го Украинского фронта).
Те же идеологи и впоследствии поклонники Жукова (АВН и др.) всегда помнили:
а) что еще в 1930 г. Рокоссовский записал Жукову в аттестацию пророческие слова: «... на штабную (! — В. С.) и преподавательскую работу назначен быть не может — органически ее ненавидит». Как в воду глядел — назначенный перед войной по сталинскому капризу на должность Начгенштаба, с возложенными обязанностями, естественно, не справился. Последствия оказались трагическими;
б) что официально обратился в редакцию ВИЖа (по многочисленным просьбам ветеранов Курской битвы) с опровержением якобы проводимой Жуковым работы на Центральном фронте в подготовительный период: «...изложенное Г. К. Жуковым в этой статье («Воспоминания» в ВИЖ № 9, 1967. — В. С.) не соответствует действительности... В подготовительный период Г. К. Жуков у нас на Центральном фронте не бывал ни разу» (ВИЖ № 3, 1992);
в) что заявил о надуманности и ненужности введения должностей «представитель Ставки ВГК», вмешивающихся в деятельность комфронта и не несущих за это ответственности;
г) и, наконец, никто не забыл оценку Рокоссовского: «Жуков повелевал, но не руководил».
Все это и послужило основанием для политически ангажированных судей «исследовательской группы» АВН незаслуженно поставить Рокоссовского в списке даже ниже Василевского.
3. Георгий Константинович Жуков по рейтингу — первый. Оценить справедливость этой оценки АВН достаточно трудно, потому что на протяжении десятилетий весь партийно-советский пропагандистский аппарат (что и сегодня делает АВН) формировал в сознании наших граждан (традиционно не очень-то считаясь с фактами и не брезгуя прямым подлогом) образ «единственного непобедимого» полководца: «Маршал Победы», «Где Жуков, там Победа», памятник на коне у Исторического музея, орден и медаль его имени и т. п. До недавнего времени любая попытка уточнить на половину сфабрикованные данные его боевого пути (успехи, неудачи) встречали яростное сопротивление сторонников официальной истории. Первым, кто клеймил сомневающихся, всегда был Президент АВН с готовым обвинением: «Не приемлют Победу»?! Но в последнее время чуть-чуть полегчало — народ устал от беспардонной лжи, изобретенной в свое время в ЦК КПСС, Главпуре и в целом системой официальной советской идеологии и партийной пропаганды. Поэтому на суд читателей представляю для возможного обсуждения (забыв на время наносный «парадный официоз» и не поддаваясь каким-либо политическим пристрастиям) перечень основных боевых эпизодов биографии Жукова на основе только опубликованных архивно-исторических документов. Картина получилась следующая:
• 1939 г. Командуя 57-м особым корпусом в боях на р. Халхин-Гол, не имея достаточного боевого опыта, начало операции провел неудачно. Из приказа НКО от 12.7.39 г.: «… действия корпуса за последние дни были неправильными... Мы несем огромные потери... Взаимодействие родов войск почти отсутствует». После вмешательства командира фронтовой группы Г. М. Штерна финальные бои закончились благополучно. Дальневосточный отдел Генштаба (полковник Ф. Шевченко) подготовил к печати отчет, в котором был обобщен опыт боевых действий на Халхин-Голе (с анализом всех выявленных недостатков). Этот труд одобрил начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков. Однако до передачи в печать книга попала в руки нового НГШ Жукова, который набросился на Шевченко (цитирую): «... Ты хочешь подорвать мой авторитет? Да я тебя в бараний рог согну! Раздавлю и мокрого места не останется! Вон (к такой-то матери)!» (ВИА № 54, с. 70). Как говорят, «лиха беда начало»... Больше этого отчета никто и никогда не видел. Нас же и по сей день пичкают «глазированным» вариантом рассказа о тех событиях в изложении Президента АВН, который ничего общего не имеет с оценкой операции участника тех событий (члена комиссии Штерна, «составленной из группы офицеров — генштабистов»): «... только красноармейцы и младшие командиры оказались на высоте своего положения...
Действия командования Первой армейской группы во главе с генералом Жуковым ... не отвечали требованиям военной науки ... Мы победили японцев огромным преимуществом в живой силе и технике, а не военным искусством... Наступали многочисленными отрядами,... били врага «растопыренными пальцами» (этот же порочный «метод» Жуков применил позже в ходе неудачной Ржевско-Вяземской (1942 г.) операции — В. С.) ,.. Не было взаимодействия родов войск — все они действовали самостоятельно ... танки прорывались в глубокий тыл противника, громили там склады горючего, а в это время пехота оставалась без их поддержки и гибла под жестоким огнем японцев. Самолеты также большей частью атаковали тылы противника и не поддерживали пехоту на поле боя. Артиллерия не взаимодействовала с пехотой ... Жуков игнорировал технические средства связи и использовал для этой цели только офицеров ... Иногда в штабе оставались только командующий со своим начальником штаба (?! — В. С). ... Необходимо сказать, что только благодаря Штерну мы одержали победу над японцами ... Штерн, которому подчинялся Жуков, радикально вмешивался в управление войсками и исправлял грубые ошибки Жукова». (ВИА, № 5(53), с. 106-107). Комментировать тут нечего.
Но, оценивая совокупность достоинств и недостатков Жукова, нельзя обойти молчанием одно очевидное и крайне отрицательное его качество, от которого в ходе войны он так и не избавился (хотя, будучи правой рукой Сталина в Армии и не признавая никаких советских законов, к подобному «избавлению» похоже и не стремился). Имеется в виду его поистине какая-то звериная жестокость при общении с подчиненными всех рангов и званий (Герой Советского Союза Г. Байдуков: «зверюга!»), а также патологически-болезненная склонность (клиника!) к поспешному вынесению смертных приговоров (порой к расстрелу без суда, но об этом ниже).
В ходе упомянутых событий в районе Халхин-Гола Жуков, воспользовавшись временным отсутствием своего непосредственного начальника Г. Штерна, добился вынесения смертных приговоров 17 военнослужащим. Штерн схватился за голову — по его представлению все эти приговоры, как не имеющие достаточных оснований, Президиум Верховного Совета СССР отменил. К тому же выяснилось, что Жуков додумался (стремясь быстрее расстрелять двух командиров и одного рядового) обратиться с «ходатайством о непропуске их кассационных жалоб(?!) и немедленном приведении приговора в исполнение» (ВИА № 10, с. 95). Но как он ни торопился, его обращение было отклонено. Случай уникальный. Недаром его часто называли «Сталин в армии».
• начальник Генштаба (с января по 30 июля 1941 г.). Назначен Сталиным. Из-за отсутствия необходимого военного образования (окончил только краткосрочные курсы КУВНАС) с возложенными обязанностями не справился:
— неподготовленность армии к отражению очевидной агрессии Германии и несвоевременное приведение РККА в боеготовое состояние;
— запоздалая подача в войска директивы № 1 и др. в ходе уже начинавшихся боевых действий. Вину должен по справедливости разделить со Сталиным (в ВИА — «неоперабельный вариант сиамских близнецов»);
— 23-29 июня 1941 г. (Дубно, Броды...). Личное координирование действий наших войск в крупнейшей танковой битве XX века (участвовало до 5 тыс. танков при худшем для немцев соотношении— 1:5,6 (ВИЖ № 8, 1988), которая окончилась для нас сокрушительным поражением. Причины — неграмотное руководство и слабая организация сражения на всех уровнях (несогласованные действия мехкорпусов, нереальные планы прикрытия и др.). Потери только в танках по нашим данным — 2650, по немецким — более трех тысяч.
Но другого и не могло быть, ибо Жуков, до этого прочтя важнейший доклад ГРУ ГШ об опыте применения во Франции впервые созданных немцами крупных танковых группировок, «наложил» резолюцию: — «Мне это не нужно!». Генштаб долго приходил в себя...
Вот оценка группы военных историков («Стратегические решения и Вооруженные Силы») этого «генштабовского» периода: «Несостоятельность, проявленная... генералом армии Жуковым (и Тимошенко — В. С), не сумевшими отстоять принятые решения и добиться их выполнения, нельзя рассматривать иначе как нехватку компетенции этих лиц и несоответствие занимаемым ими постам». Да, хуже не бывает. К этому следует добавить историческую фразу Жукова (оправдывая отсутствие настойчивости на государственном посту): «Кто захочет класть свою голову». Ну и ну! Свою голову не положил, вместо него головы положили миллионы россиян — гражданские и военные. Можно только удивляться прозорливости Рокоссовского, отметившего отсутствие у Жукова каких-либо способностей («ненавидит») к штабной работе. Обращаю внимание читателей — этот проваленный период действий Жукова в его перечень рейтинговых достижений (в отличие от других начальников Генштаба) «объективные» судьи АВН просто не включили (ну, не было его!).

Список экспертов, принимавших участие в определении рейтинга полководцев Второй мировой войны. (НВО, № 16 с.г.)

В определении рейтинга участвовали: Маршал Советского Союза В.Х. Куликов, Маршал Советского Союза С.Л. Соколов, генерал армии В.И. Варенников, доктор военных г доктор исторических наук генерал армии М.А. Гареев (руководитель исследовательской группы), генерал армии В.Д. Говоров, генерал армии И.М. Третьяк, маршал бронетанковых войск О. А. Лосик, адмирал флота М.М. Капитанец, маршал артиллерии В.М. Михалкин, доктор военных наук генерал-полковник В.В. Коробущин, генерал-полковник В.Н. Веревкин-Рахальский, полковник А.А. Кольтюков (началь ник Института военной истории МО РФ), генерал-лейтенант В.С. Рябов, доктор военных наук генерал-майор В.Е.Рог, генерал-майор А.В.Кирилин, доктор исторических наук Г.А. Куманев, доктор исторических наук А.С.Орлов, доктор исторических наук О.А. Ржешевский, доктор исторических наук полковник Ю.В. Рубцов, полковник В.А. Семидетко.

• Пока Жуков ликвидировал к 9 сентября 1941 г. Ельнинский выступ в основном силами 24А (60 тыс. человек), 2-я танковая группа Гудериана скрытно покинула этот район и, соединившись с 1-й ТГ Клейста, замкнула кольцо окружения под Киевом группы армий наших войск, людские потери которой к 26.9.41 г. составили 700 500 человек (из них безвозвратные — 616 300). Решив по сути частную задачу под Ельней, была упущена главная — оказание дополнительной помощи войскам в районе Киева.
• Участвуя в обороне Ленинграда (9 сентября-10 октября 1941 г.), «навел элементарный порядок». Авторы Военной энциклопедии (Т. 3, стр. 189) вводят читателей в заблуждение, утверждая, что Жуков «...остановил врага, сорвав его попытки захватить город» (в «Воспоминаниях» — Гитлер якобы «был в бешенстве»). Все это не соответствует действительности, так как еще до прибытия Жукова на Ленинградский фронт Гитлер принял решение не штурмовать, а блокировать город. Из дневника Гальдера: «5 сентября. 17.30 — совещание у фюрера. 1. Ленинград. Цель достигнута. Отныне район Ленинграда будет второстепенным театром военных действий...». Жуков же, не разгадав замысел немцев, продолжал защищать Ленинград от штурма, бросая войска в бесплодные кровопролитные контратаки. Так в середине сентября Жуков очень просто решает задачу обороны без лишних полководческих задумок о маневре силами, охвате, временном (если нужно) отступлении для последующей мощной контратаки и др. В его приказе от 17.9.1941 четко сказано, что «...в случае оставления рубежа Лигово... — Пулковские высоты... все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу» («Сыны Отечества», № 6, 2004). Эдакая изящная миниатюра полководческого мастерства «героя-одиночки»! Ни этому ли собираются наши «оценщики» учить слушателей в военных академиях? Дальше — больше. Войдя в раж, командующий Ленинградским фронтом ошарашивает войска очередным «шедевром», оставив позади себя по размаху своих полководческих крайностей даже Сталина. Из шифрограммы Жукова № 4976 от 28.9.41: «...Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут немедленно расстреляны и по возвращении из плена они также будут все расстреляны»³³⁵. Даже генералы (которые по Астафьеву, «сорили солдатами как песком») были буквально сражены подобными «разъяснениями». Пока шла перепроверка (доклад Маленкову), Жуков был срочно отозван для руководства обороной Москвы. Все сделали вид, что этого жуковского позорного и изуверского документа вроде бы и не было. Но как говорят, «слово не воробей»... Кстати, и знаменито-трагический «Невский пятачок» (оперативная значимость которого равна нулю) был создан при Жукове в сентябре 1941 года. За 16 месяцев (до января 1943 года) на том залитом кровью клочке земли площадью не более 2 кв. км погибли без всякой необходимости 200 тысяч бойцов (НВО № 9, 2003). А это реальный состав порядка 34 стрелковых дивизий!
• Москва. Оборонялся и контратаковал удачно (октябрь 1941-7 января 1942 г.). Но не следует забывать, что успех неразрывно связан с неоспоримыми заслугами лучших командармов — Рокоссовского, Ефремова, Говорова. Однако завершающий этап Московской эпопеи (Ржевско-Вяземская наступательная операция 8.1 -20.4.42) был Жуковым провален. Оказалось, что из-за отсутствия должного военного образования, грамотно вести крупномасштабные наступательные действия (а это сложнее, чем обороняться) надлежащим образом он не может. В ходе неудачного руководства боевыми действиями были практически загублены (при наступлении!) 33-я, 29-я и 39-я армии, и погиб «командарм-33», основная часть войск которого (по оценке Генштаба) «... бросалась в глубокий тыл противника на произвол судьбы». Можно добавить, что подобная судьба постигла и кавалерийский корпус Белова, который при выходе из окружения под Вязьмой трансформировался в кавполк, 4-й воздушно-десантный корпус и др. соединения. В том же заключении Генштаба отмечалось, что из-за неграмотных оценок обстановки «ни один приказ Жукова по срокам за всю операцию не был выполнен войсками» (такая же картина повторилась и в ходе Берлинской операции). Таким образом, Жуков задачу разгрома ГА «Центр» не выполнил, поэтому название операции — «незавершенная» (скрывая очевидный провал) справедливо переименовать в «неудачную». Вот итог: «...операция оказалась одной из самых кровопролитных... Красная Армия потеряла 776 889 человек... начиная с марта Ставка осталась без резерва». Довоевались. Дело явно подсудное, но осудили не ответственного за проведение операции полководца, а его зам. начальника штаба (Сталин «верного слугу партии» уберег).
• Но в ходе и этой операции не обошлось без «стрельбы по своим». Жуков, не обеспечив прикрытие силами фронта флангов армейского коридора при вводе главных сил ЗЗА в район Вязьмы, впоследствии заявлял: «Я не считал нужным смотреть, что справа и слева». За него это сделал Клюге и силами 20 тд и 4-го полка СС перекрыл этот коридор на участке Захарово-Вознесенск.
Не желая признавать (как всегда) свою ошибку, Жуков всю вину свалил на батальон 1134 сп, оборонявший Захарово (там был еще сб 93 сд и др., но сил было недостаточно для отражения атаки полка СС). Действия сражавшихся в неравных условиях бойцов батальона были оценены следующим образом: «... вернуть обратно, виновных в сдаче этого важного пункта арестовать, судить и расстрелять на месте независимо от количества». Продолжая прикрывать свою ошибку с неоправданным вводом ослабленной ЗЗА под Вязьму, Жуков «назначил виновным» командира 329 сд, полковника К. Андрусенко, приговорив его к расстрелу. Но и в этом случае Президиум Верховного Совета СССР приговор отменил. Андрусенко 15.01.44 г. получил звание Героя Советского Союза, командуя 55 сд.
• 2-я Ржевско-Сычевская наступательная операция «Марс» (25.11-20.12.42). Жуков, горя желанием все же рассчитаться с Клюге (ГА «Центр») и Моделем (9А), сумел уговорить Сталина нанести с 25.11.42 г. главный удар («Марс») по ГА «Центр» (поистине «бермудский» для Жукова треугольник Ржев—Сычевка—Белый), а отвлекающий («Уран») с 19.11.42 г. по Сталинградской группировке Паулюса. Сил, соответственно, у Жукова было в 1,5—2,5 раза больше, чем в районе Сталинграда при начале битвы. Не умея (как мы уже убедились) грамотно наступать, Жуков потерпел сокрушительное поражение — «к середине декабря операция «Марс», превратившись в кровавую бойню, окончательно выдохлась и была прекращена». Потери — 500 тыс. чел. (общие), 1700 танков и др. Пришлось сторонникам придуманного тезиса о «непобедимости» Жукова проигранную операцию «Маршала Победы» не включать в фундаментальные издания — СВЭ, «Гриф секретности снят» и др. Была дана команда ситуацию перевернуть «с ног на голову» — «Марс» засчитать «отвлекающей» операцией, а «Уран» переквалифицировать в «основной удар». Но все эти потуги рассчитаны на каких-то простачков... Кстати, неверно и утверждение рейтинговых судей о якобы большом вкладе Жукова в достижение победы в Сталинградской битве (упомянута и Курская, но недостоверность этого утверждения уже убедительно опроверг Рокоссовский). Согласно архивным документам, в самые решающие и напряженные дни Сталинградской битвы Жуков находился на Калининском и Западном фронтах, проводя свою операцию «Марс»— с 19 11 по 29.11 (с 6 по 8.12 в Ставке) и с 9.12 по 25.12.
• Стратегический промах: ублажая личные амбиции Жукова с отвлечением огромного количества войск (до 2 млн. чел., 3300 танков, 24 тыс. орудий, 1100 самолетов и др.) от района Сталинграда, была упущена уникальная возможность: не зацикливаться на пленении всего 91 тыс. немцев, а совместными силами основной части жуковских «отвлеченных» войск и войск, задействованных в операции «Уран», нанести сокрушительный удар в южном направлении на Ростов. В этом случае закрылся бы выход с Северного Кавказа миллионной группировки войск Клейста
— ГА «А» (17А, 1ТА, 4 Румынская и др.), а также 4 ТА и 48 тк. Но этого не сделали. Манштейн же сумел разобраться в сложившейся ситуации и, идя на ослабление 4 ТА Хота, вывел из ее состава 6 тд, которая и обеспечила прикрытие ростовских переправ. Реальный шанс решить вопрос о войне на Восточном фронте был упущен.
• Все последующие победные операции наших войск с участием Жукова (1-й Белорусский фронт) для определения его рейтинга, тем более оценки как «выдающегося полководца», имеют определенные трудности, т. к. проводились они в условиях добивания уже поверженного противника при абсолютном нашем превосходстве в силах.
Вот их перечень:
— Висло-Одерская операция, 12.1-3.2.45 г. (вместе с 1-м Украинским фронтом Конева). Превосходство: личный состав — в 3,9 раза, артиллерия
— в 7, танки — в 5,7, самолеты — в 8 (как говорят — «Игра в одни ворота»).
— Берлинская операция, 16.4-8.5.45 г. (вместе с 1-м Украинским фронтом Конева и 2-м Белорусским фронтом Рокоссовского). Превосходство: личный состав — в 2,5 раза, артиллерия и танки — в 4, самолеты — в 2,3. Это одна из самых неудачных операций, проведенных Жуковым. Основные недостатки:
а) отказ от разумного предложения Ставки обойти с севера Берлин двумя танковыми армиями для последующего окружения совместно с 1-м Украинским фронтом;
б) позорное «соцсоревнование» с Коневым — кто первым ворвется в Берлин («Оперативное обоснование» приказа Жукова от 20.4.45 г. (21.50)
— «любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедля донести для доклада т. Сталину и объявления в прессе»);
в) лобовая атака Зееловских высот, необоснованный штурм 1-й гв. ТА не прорванной обороны противника, что привело к огромным потерям лучшей нашей ТА как на высотах, так и при вводе ее в Берлин. Без повреждений осталось всего 7% танков;
г) ошибочное решение прорыва к Берлину напрямую через основные узлы сопротивления немцев (Мюнхеберг и др.), прямо «по граблям». В результате — значительные неоправданные потери личного состава 1 -го Белорусского фронта, тем более, что все приказы (как поспешные и непродуманные!) по срокам были опять невыполнимы — 1 гв. ТА должна была войти в Берлин на вторые сутки (?!);
д) условно говоря, «за 5 минут до конца войны» Жуков в большинство приказов вставлял (кроме взысканий и упомянутых нереальных сроков их выполнения) — «любой ценой!». Подробности о берлинском бедламе читатель найдет в ВИА № 10. Все «высоты» оперативного мастерства вождения войск командующего 1 БФ лучше всего подытожить заключением из «Доклада о боевых действиях 1 гв. ТА в Берлинской операции (16.4-2.5.45 г.): п. 1... В район задачи второго дня операции 1 гв. ТА вышла только к одиннадцатому дню боевых действий». Комментировать тут нечего.
Но картина полководческих показателей Жукова (не путать с работой «представителем Ставки ВГК») должна быть дополнена «соотношением боевых успехов к числу потерь» (или, «чем больше потери, тем уровень полководческого мастерства ниже»). Здесь прямо скажем, результаты навеивают грусть.
Перед создателями на основе партийно-идеологической необходимости канонизированного образа выдающегося полководца стала, по сути, неразрешимая задача — каким образом скрыть реальные безвозвратные потери (БП), которые у Жукова (в силу его прямолинейных решений оперативных задач) были всегда больше, чем у его коллег (сравнение показательно с действующим рядом соседом — Коневым), «Специалисты» АВН выход нашли быстро — они придумали довольно хитрый (но не верный) ход оценки БП, мало понятный доверчивому читателю — вместо реальных цифр (как это принято во всех армиях мира) называют процентное их (БП) отношение к числу всех войск фронта. Получается беспроигрышный для Жукова «историографический лохотрон» — как ни дели БП (числитель) на все войска (знаменатель), «%» БП у Жукова всегда будет меньше (т. е. показатель действий якобы лучше), ибо во всех сравнимых операциях этих войск у Жукова было значительно больше (исключение только по Висло-Одерской операции, где действия 1 БФ по срокам определены не верно). Именно по этой операции Президент АВН и пытался единственный раз назвать реальные цифры БП, доказывая, что якобы при равных условиях боевых действий 1 БФ и 1УФ (23 суток) БП у I БФ были меньше. Однако Гареев знал, что на самом деле 1 БФ вел боевые действия не 23 суток, а 21, поэтому сравнивать их действия нельзя (обман!). Но не будем голословны и оценим реальное количество БП по тем операциям, которые привел Гареев (указав только «%» БП) в своей слабо аргументированной статье «Атакуют Маршала Победы» (Труд, 04.4.02):
• Московская наступательная операция (5.12.41-8.1.42). БП у Жукова — 13,5 %, у Конева — 14,2 %. Однако войск у Жукова больше в 3,9 раза и в 3,7 (!) раза больше БП (101,19 и 27,343 тыс.);
• Ржевско-Вяземская наступательная операция (8.1-20.4.42). Жуков — 20,9 %, Конев — 35,6 %. Войск у Жукова больше в 2,1 раза и в 1,2 раза больше БП. Пример, правда, не очень показателен, т. к. Гареев «забыл» сообщить читателям, что уже с 1 февраля 1942 г. Жуков командовал обоими фронтами (Западным и Калининским), вступив в должность Главкома Западного направления;
• Берлинская наступательная операция (16.4-8.5.45). Жуков — 4,1 %, Конев — 5,0 %. Войск у Жукова больше в 1,7 раза и в 1,4 раза больше БП (37,61 и 27,58 тыс.).
Как видно из приведенных примеров, придуманный АВН вариант с «процентовкой» БП не в состоянии опровергнуть очевидное — у Жукова при проведении операций реальные безвозвратные потери всегда были больше в 1,4-3,7 раза (войск — в 2-3,9 раза), чем у Конева.
Теперь, оценивая все названные основные операции, которые провел Жуков в ходе Великой Отечественной войны (удачные и неудачные), читатель, не оглядываясь на навязанные партийно-идеологические и «академические» восхваления, сам в состоянии определить его реальные объективные баллы и порядковое место в полководческом списке. Я же, предоставив читателям, как мне кажется, достаточно исчерпывающий материал для осмысления, свои выводы не называю, т. к. безуспешный пока поиск фактов «выдающихся» жуковских полководческих данных продолжаю.
Хотя, в помощь заинтересованному читателю для более полной оценки не хватает еще одного штриха. Я уже отмечал, что Гареев так «оценил» творчество нашего знаменитого писателя-фронтовика В. П. Астафьева; «... потерял жизненные и художественные ориентиры (не за это ли на днях получил (посмертно) от Президента В. В. Путина Госпремию? — В. С)... в его книгах нет никакой правды о войне». Ну и ну! Видимо, будучи не в курсе столь экзотических гареевских оценок творчества Виктора Петровича и ценя астафьевские правдивые рассказы о действительных событиях прошедшей войны, оба наших Президента именно его (живого и мертвого) посетили в родном селе на реке Енисей. Вот он-то, Астафьев, и оценил (по «гамбургскому счету!») действительные, а не приукрашенные заслуги Жукова: «Продукт времени, достойный выкормыш вождя, полуграмотный и близорукий сталинист. Браконьер русского народа». Как бы в поддержание этих оценок в «Московском Комсомольце» (22.6.04) была опубликована статья «Позывной «маэстро», в которой дважды Герой Советского Союза В. И. Попков поделился своими воспоминания о войне. Вот его рассказ о чудовищном беззаконии (преступлении), которое совершил Жуков в период Сталинградского отступления 1942 г. (непонятно, правда, почему Попков отважился рассказать об этом происшествии только 62 года спустя?). Итак: Лето 1942 г. Наши войска отступили к Волге. Проводится Военный совет фронта (Жуков, Маленков, генералы, Попков в числе 7 летчиков-асов, их командир полка и другие. Всего 30 человек). Обсуждается вышедший в то время приказ № 227 (28.7.42) — «Ни шагу назад». Далее цитирую: «Тут Маленков предложил: «Трусов и паникеров надо расстреливать на месте». Жукову эта мысль понравилась, он подошел к командиру нашего полка Василию Зайцеву (а был он Героем Советского Союза...) и спросил: «Сколько вы своих летчиков расстреляли?». Василий опешил: «Я своих расстреливать не умею». Жуков взбеленился: «Ах, не умеете! Сейчас мы вам покажем» — выбрал наугад из присутствующих четырех офицеров (видимо, летчиков, так как подзаголовок у этой позорной истории — «Жуков меня едва не расстрелял» — В. С), вывел их из землянки и без объявления всякой причины приказал прибывшему с ним взводу охраны расстрелять...». Но это же рекорд подлости! Я не припомню, чтобы в какой-нибудь современной армии могло такое произойти — захотел и расстрелял без суда! В царской армии — судили, у немцев — судили (ordnung!), у союзников — тоже. Ранее уже я приводил пример, когда один из самых популярных американских генералов Д. Паттон (командующий 7А) в госпитале на острове Сицилия ударил то ли рукой, то ли перчаткой по голове раненого рядового, обвинив его в трусости. В США разразился скандал. И пришлось боевому генералу, выйдя на балюстраду старинного замка, принести свои официальные извинения стоящему внизу многочисленному активу 7-й армии. Кому-нибудь может прийти в голову столь вздорная мысль увидеть на подобной балюстраде Жукова? Нет, не может, ибо в тех армиях был закон и порядок, а у нас же — чудовищный беспредел (да и Жукову по времени пришлось бы стоять на подобном «пьедестале» слишком долго).
Однако совершенно непонятно — почему же ни один присутствующий даже рта не открыл при осуществлении этого гнусного «советского суда Линча»? О Попкове я не говорю — тогда он еще не был Героем (первую звезду получил 8.9.43) и свой молчаливый «протест» выразил в переходе на диету (два месяца жаренный лук и молоко). Но командир полка! Герой! Неужели он не мог вступиться за своих безвинных офицеров, сказав, например: «Товарищ генерал армии! На каком основании вы это делаете?». Думаю, что Жуков, услышав подобное обращение Героя, скорее всего бы призадумался. И странная получается картина — в воздухе Герои, на земле — боятся рот открыть. Может быть этот случай общения с Героем в такой обстановке был единичным, но в данном конкретном случае (если подробности изложены Попковым правильно) Зайцев был «Героем Советского Союза в воздухе», не проявив элементарной отваги при защите своих боевых товарищей («отец — командир»!) не земле. Грустная история.
Такие уточнения я бы сделал после внимательного изучения рейтинга отечественных полководцев в версии АВН.
4. Прежде чем приступить к рассмотрению первой тройки фигурантов германского списка хотел бы сделать одно замечание. Публикуя указанный рейтинг, «специалисты-исследователи» АВН должны были ясно представлять, что читать (и анализировать) его будут не только у нас, но и заграницей (в Германии уж точно). И если западных ученых порядок построения наших полководцев вряд ли уж очень заинтересует (из-за отсутствия до сих пор доступа для них ко всем нашим архивным документам), то к «Германскому» разделу они отнесутся с должным вниманием, так как свой список (имея возможность знакомиться практически со всеми архивами) составили давным-давно. Поэтому нелепые и пристрастные «изобретения» АВН при оценке германских полководцев вызовут естественное недоумение (что-нибудь в роде: «ну и специалисты собрались у них там, в академиях») и фактически скомпрометируют те научные российские организации, которые занимаются подобной тематикой.
Теперь о сути дела. Специалисты АВН определяли первую тройку немецких полководцев явно «на больную голову». Видимо, пытаясь отомстить задним числом Манштейну за доставленные нам в ходе войны крупные неприятности (Прибалтика, Крым, Ростов, Харьков, Курская дуга (южный фас), Прохоровка, Ахтырка, Богодухов и др.), «члены исследовательской группы» ничего лучше не придумали, как понизить его до 2-го места — ниже Рунштедта (?!).
Вот только несколько оценок полководческой деятельности Манштейна. «Он по праву считался лучшим оперативным умом вермахта (думаю, что не только — В. С.)», «уважение, испытываемое Гитлером к Манштейну, граничило со страхом», «Манштейн — это лучшие мозги, какие только произвел на свет корпус Генштаба», «Манштейн обладал полководческим гением высшего калибра» и т. п. В 1940 г. «...именно его, нач-штаба группы армий «А», план сработал в точном соответствии с расчетами его создателя. Наступать начали 10.5.40. 6 недель спустя 21.6 Франция капитулировала». И вот впереди этого абсолютно бесспорного оперативного лидера-полководца, демонстрируя свою «академическую» некомпетентность, судьи АВН ставят Рунштедта (№ 1). Нелепость этого решения очевидна — это все равно, что сравнивать Рокоссовского с Буденным или Огаркова с любым его коллегой-военачальником. Несопоставимо! Похоже, Гареев был или не в курсе, или надеялся, что никто не узнает об оценке, которую именно Рунштедт дал Манштейну: «...фельдмаршал фон Манштейн проявил себя как самый талантливый командир во всей армии, и именно его они (генералы — В. С.) в первую очередь желали бы видеть в роли главнокомандующего (вместо Гитлера — В. С.)». Приехали!
5. Ну, а что можно сказать о Рунштедте? Грамотный полководец. Грубый и независимый — оскорбил Гитлера, посоветовав ему «не связываться с этой негритянской задницей Муссолини». Будучи фельдмаршалом, имел странную привычку носить полковничью форму («при обращении к нему как к «полковнику» довольно смеялся»). Принял неправильное решение (1940 г.) задержать танки на канале Аа, что «позволило в дальнейшем британским экспедиционным силам ускользнуть». На Восточном фронте командовал ГА «Юг» в условиях отступления Красной Армии. При контрнаступлении наших войск 1-я ТА Клейста оставила Ростов, поэтому 1 декабря 1941 г. вместо Рунштедта был назначен Рейхенау. С 8.3.1942 г. по 9.3.1945 г. Рунштедт на Западном фронте (ГА «Д», «Запад» и др.). К 1944 г. начинал сказываться его возраст (68 лет): «Большую часть времени он практически ничего не делал», характеризовался как «невероятно ленивый человек» и т. п. «Был способным полководцем, хотя и не первоклассным», «не всегда правильно ощущал ход сражения». В ходе битвы за Арденский выступ «престарелый фельдмаршал просто-напросто перепоручил ведение сражения... фельдмаршалу Вальтеру Моделю». «Французский» период характеризовался его полным равнодушием как командующего и запущенностью всех дел». «Мало вероятно, чтобы он когда-либо был первоклассным военачальником или по настоящему сильной личностью» и т. д. Учитывая изложенное, можно смело утверждать, что на 1-е место в списке Рунштедт попал из-за грубой ошибки, допущенной исследовательской группой АВН (лишь бы не Манштейн!).
6. И уж совсем берет оторопь, когда, читая список немецких полководцев, на третьем месте обнаруживаешь неизвестно как и за что прописанного там В. Кейтеля.
Строго говоря, можно было бы ограничиться высказыванием одного из исследователей его деятельности, которое все ставит на свои места и полностью объясняет абсурдность включения этой личности в рейтинговый список: «Поскольку Кейтель во время боевых действий никогда не командовал боевыми подразделениями, в этой главе отсутствует описание каких-либо битв». «Когда началась Вторая мировая война, шеф ОКБ занимался в основном кабинетной работой» (генерал Варлимонт описывает ОКВ как «военное бюро Гитлера-политика»). «Еще большим неудачником (чем командующий ГА «Центр» Буш — В. С.) оказался Кейтель, возглавивший верховное командование вооруженных сил (ОКВ) и являвшийся всего лишь послушной марионеткой Адольфа Гитлера. Раболепно выполняя волю последнего, он способствовал многим поражениям». Увольняя 27.1.38 г. фельдмаршала Бломберга, Гитлер поинтересовался, кто был у него заместителем. «Кейтель — прозвучало в ответ, — но о том, чтобы его использовать, не может быть и речи, поскольку он всего лишь тот, кто управляет моей канцелярией». «Вот такой человек мне и нужен!» — воскликнул Гитлер и в тот же день подписал назначение Кейтеля. На вопрос генерала Ольбрихта, как складываются отношения между Гитлером и ОКВ, Кейтель сердито ответил: «Понятия не имею. Мне он ничего не говорит. Да он плюет на меня». За нерешительность офицеры называли его «лакейтель». «Лишь такой посредственный и раболепный человек, как Кейтель, мог достаточно долго продержаться в этом кресле (ОКВ — В. С). Он был наделен честолюбием, но отнюдь не талантом... однако лишен глубины ума и выдающихся качеств. Служи он под началом генерала Зеекта, вряд ли ему удалось бы подняться выше майора». Да, говоря по-русски, — «ни с чем пирожок», нечто второсортное (по Булгакову — «лососина не первой свежести»). Поэтому включение Кейтеля в рейтинговый список выше известных полководцев (Роммель, Гудериан, Клейст) иначе как шуткой плохого (армейского) пошиба назвать нельзя.
В заключение на суд читателей ВИА представляю свою оценку работы исследовательской группы АВН по составлению рейтингового списка полководцев СССР и Германии Второй мировой войны (НВО № 16 с. г.):
1. В целом работа не может быть признана достоверной, ибо не свободна от партийно-идеологических оценок и пристрастий, свойственных советскому периоду (т. н. «аксиомная» история), что и привело к очевидным ошибкам. Все это ставит под сомнение объективность авторов-составителей во главе с М. Гареевым и искренность их замыслов в определении рейтинга на основе достоверных архивных данных;
2. Сама концепция комплектования рейтинга, при которой в нарушение сложившейся мировой практики впервые заслуги полководцев и начальников штабов уравниваются, представляется ошибочной;
3. Подобный вариант искусственно надуманной уравниловки не дает возможности объективно оценить реальные заслуги (достижения) полководцев и в ряде случаев искажает картину хода руководства отдельными сражениями ВОВ.
И последнее: более достоверным рейтинг полководцев (по системе «победил-проиграл») можно было бы считать только при условии внесения в него следующих уточнений:
в советском списке полководцев:
• К. К. Рокоссовский по совокупности масштабных победных действий должен быть поставлен на первое место, выше Г. К. Жукова, который провел ряд неудачных операций с неоправданно большими потерями;
• А. М. Василевский (как Начгенштаба), учитывая минимальное время командования войсками только в самом конце Великой Отечественной войны, из списка исключить или (вариант) переместить в замыкающую группу полководцев;
• А. И. Антонов (Начгенштаба) — как не командовавшего войсками из списка (№ 7?!) исключить;
в германском списке полководцев:
• Э. Манштейна поставить на законное первое место;
• К.Рунштедт не может занимать место выше более талантливых Роммеля, Гудериана и др.;
• В. Кейтель (грубая ошибка!) — из списка исключить.

Уважаемые читатели! Теперь, ознакомившись с предварительными замечаниями и документами, их подтверждающими (многие из которых авторы АВН не спешили доводить «до широкой читательской аудитории»), вы можете сами (соглашаясь или обоснованно возражая) оценить реальный рейтинг наших (и других) полководцев. Желаю Вам в этом, как мне кажется, интересном и познавательном деле успехов.

читать дальше