Часть 2. ИСКУШЕНИЕ МИФАМИ

Во всем ли прав историк генерал армии М. А. Гареев? (с. 73-96. Опубликовано в журнале "Военно-исторический архив" № 3 1998 г.).

В статье проанализирован ряд ошибочных положений и трактовок, допущенных М.А. Гареевым в работе «Маршал Жуков: величие и уникальность полководческого искусства» (журнал «Мужество», 1997 г., № 1). Автор рецензирует пять разделов статьи Гареева.

Раздел I – «Халхин-Гол»
Приводится следующая аргументация против чрезмерного и необъективного восхваления действий Жукова в ходе боев на Халхин-Голе:
– Приказ от 12.07.39 г. Наркома обороны Ворошилова, подготовленный начгенштаба Шапошниковым, в котором претензии к командиру 57-го корпуса, которым Г. Жуков командовал до 19.07.39, сформулированы четко и ясно: «… действия корпуса за последние дни были неправильными… мы несем огромные потери в людях, матчасти не столько от противника, сколько от того, что вы, командиры, полагаете достаточным только желание и порыв… взаимодействие родов войск почти отсутствует…».
– Отмечается грубая и недостоверная формулировка: «… все эти Штерны» (далее следуют Кулик и Мехлис). Вместе с тем, вмешательство Штерна в ошибочные действия Жукова было вполне оправдано. В более поздней статье (с. 333) автор цитирует выводы комиссии, «составленной из группы офицеров – генштабистов»: «Действия командования 1-й армейской группы во главе с генералом Жуковым… не отвечали требованиям военной науки… только благодаря Штерну мы одержали победу над японцами… Штерн, которому подчинялся Жуков, радикально вмешивался в управление войсками и исправлял грубые ошибки Жукова».
– Приводится пример болезненной склонности Жукова к поспешному вынесению смертных приговоров, порой без суда – см. с. 340. В отсутствие Штерна Жуков успел вынести 17 смертных приговоров. По ходатайству Штерна в Президиум Верховного Совета эти приговоры были отменены.
– Оценивая боевую деятельность Жукова на Халхин-Голе, а также при проведении лобовых атак в ходе крупнейшей наступательной операции 25.11-20.12.42 «Марс» в районе Ржев, Белый, Сычевка и др. («…к середине декабря операция «Марс», превратившись в кровавую бойню, окончательно выдохлась…», ввиду ее провала было принято решение операцию не включать в Советскую Военную Энциклопедию) и опять-таки – лобовой штурм Зееловских высот на подступах к Берлину в 1945 г. с неоправданно большими потерями, автор делает вывод, что «полководческий» почерк один и тот же, и его каллиграфические характеристики со временем практически не изменились».

Раздел II – «Накануне и в начале войны»
Анализируются действия Жукова в должности начальника Генштаба и допущенные им грубейшие ошибки в предвоенный период. Опровергается бездоказательный довод Гареева о том, что более опытный начальник Генштаба не смог бы сделать больше, чем Жуков. Приведена знаменитая резолюция Жукова на докладе Главного Разведывательного Управления об анализе действий впервые созданных немцами оперативно-стратегических соединений в ходе франко-немецкой войны 1939-1940 гг. – танковых армий. Трудно поверить, но написано следующее: «Мне это не нужно…» (далее его интересовало только то, «сколько израсходовано заправок горючего на одну колесную машину?»). Оценка всех этих труднообъяснимых действий Жукова сформулирована в заключении Института Военной истории («Стратегические решения и Вооруженные Силы» М., 1995, т. 1, с. 270): «Несостоятельность, проявленная в этой ситуации высшим военным руководством,… а точнее – стоящими во главе этих органов маршалом С. К. Тимошенко и генералом Г. К. Жуковым, не сумевшими отстоять принятые решения и добиться их выполнения, нельзя рассматривать иначе, как нехватку компетентности этих лиц и несоответствие занимаемым ими постам…». У Гареева же – все наоборот.

Раздел III – «Оборона Ленинграда»
Отмечена активная деятельность Жукова 6.9-10.10.41 по наведению порядка при обороне Ленинграда. Однако утверждение о том, что Жуков «спас Ленинград» и что, как сам он отмечал в «Воспоминаниях…», будто бы Гитлер «был в бешенстве», оказавшись не в силах преодолеть оборону города, не соответствуют действительности. Дело в том, что в начале сентября 1941 г. Гитлер принял решение не штурмовать (как считал Жуков), а блокировать Ленинград. Из дневника Гальдера (с. 328): «5-е сентября. 17:30 – Совещание у фюрера: 1) Ленинград, цель достигнута. Отныне район Ленинграда будет «второстепенным театром военных действий». Для полного окружения Ленинграда… потребуется 6-7 дивизий…». Таким образом, решение об организации блокады, а не штурма Ленинграда, было принято еще до прибытия Жукова на ленинградский фронт. В статье также приведены данные Управления предприятиями коммунального обслуживания Ленинграда о том, что только в период с 1-го июля 1941 г. по 1 июля 1942 г. в городе захоронен 1 миллион 93 тысячи 695 покойников. За весь период блокады по оценкам ленинградских ученых потери составили около 2 млн. человек (по мнению академика Д.С. Лихачева – «даже больше»).

Раздел IV – «Московская битва»
Автор (в дополнение к ранее сказанному) опровергает утверждение Гареева, что в ходе Нарофоминского прорыва главным направлением было наступление немцев в сторону Кубинки (повторив вариант, описанный Жуковым и его авторским коллективом, в «Воспоминаниях…»), в то время как главный удар наносился частями 258 пд в сторону Москвы (Головеньки – Юшково – Бурцево) до окраин Апрелевки. Подчеркивается, что ликвидация прорыва 3-4 декабря 1941 года проводилась только частями 33-й армии (Танковой группой с приданной 18 сбр), а не 5-й армии, части которой в эти дни не покидали свои исходные позиции. Приведен пример попытки Жукова в мемуарах («Воспоминания и размышления») все свои грубые ошибки при проведении заключительного (3-го) этапа Московской битвы – Ржевско-Вяземской операции, свалить на покойного командарма-33:
– Это несправедливое обвинение М. Г. Ефремова в том, что он якобы не обеспечил фланги при вводе армии в прорыв на вяземском направлении (хотя согласно учебнику ГШ «…обеспечение открытого фланга каждого соединения лежит на вышестоящей инстанции»). В данном случае это – фронт (Жуков).
– Это придуманное в послевоенное время кощунственное утверждение, что «М. Г. Ефремов решил сам стать во главе ударной группы…». Подобная вздорная мысль не могла прийти в голову Ефремову, так как армия требовала срочного доукомплектования (осталась без танков, лыжных батальонов).
– Это надуманное обвинение командарма в том, что он выводил войска из окружения под Вязьмой «не туда, куда ему было строго указано», то есть на юг в сторону Кирова. Однако никто таких указаний не слышал и не читал. Ефремов же выводил остатки армии в строгом соответствии с приказом Жукова № К/217 от 11.04.42 на юго-восток на соединение с 43-й и 49-й армиями. Однако Жуков, будучи уже Главкомом Западного направления, имея в своем распоряжении 14 армий и 3 кавкорпуса, ничего не сделал, чтобы усилить потерявшие боевой потенциал 43-ю и 49-ю армии, в результате чего они на встречу с 33-й армией не вышли, досрочно прекратив боевые действия. Приведен удивительный пример, когда части Ефремова у деревни Шеломцы могли прорвать коридор (менее 2 км) и соединиться с 43 А, однако из-за бездействия Жукова, который не произвел своевременного усиления 43 А и не контролировал ход ее встречных боевых действий, операция провалилась. Последствия: главные силы 33 А были разгромлены, из окружения сумели прорваться всего 889 человек из 12780 (по состоянию на 11.03.42), а трижды раненый командарм М.Г. Ефремов застрелился.
– Дана оценка (при вводе 33 А в прорыв) полному «глубинного» оперативного смысла указанию Жукова: «… продовольствие искать на месте, подавать его не будем… искать снаряды так же на месте».

Сх. 1. Оперативная обстановка на 2.3.42 г. Неудачная попытка командующего Западным фронтом Жукова прорвать коридор, разъединяющий 33-ю и 43-ю армии в р-не Шеломцы. Сх. исп. В.М. Сафир.

Раздел V – «Ржевско-Вяземская операция» (8.1–20.4.42)
Приведены доказательства, опровергающие утверждение М. Гареева об успешном руководстве Жуковым этой операцией. Известно, что Ржевско-Вяземская операция оказалась одной из самых кровопролитных операций Отечественной войны: «… Красная Армия потеряла 776889 человек… начиная с марта Ставка осталась без резервов» («Суровые испытания», М., 1995, с. 235).
Эта, по существу, проваленная Жуковым операция позволила противнику, по оценке Генштаба, «сохранить Ржевско-Вяземский плацдарм в 120 км от стен столицы и надолго – до весны 1943 г. – сковать здесь крупную группу советских войск». Практически впервые приводятся не требующие каких-либо комментариев отрывки из заключения Западного направления Оперативного Управления Генштаба КА «Операция 33-й и 43-й армий на Ржевско-Вяземском направлении»:
«1. … Неверный расчет времени и игнорирование условий, в которых действовали наши войска, привели к неправильному применению решений, вследствие чего задуманная операция не была выполнена.
2. … Западный фронт погнался преждевременно за большими целями… не имея для этого достаточных сил и средств. Действия ЗФ уподобились действию растопыренными пальцами… командование ЗФ продолжало наблюдать, как рядом ударные группировки двух армий дерутся вразнобой и не вмешивалось в их дела до тех пор, пока операция на этом направлении не была сорвана.
3. … Громкие приказы, которые отдавал командующий Западным фронтом, были невыполнимы. Ни один приказ за всю операцию вовремя не был выполнен войсками».
И вот этот чистокровный провал военные историки (в том числе и Гареев) до сих пор считают «незавершенной операцией».